Три девочки принялись играть в парикмахерскую.
Одна - клиент, уселась перед зеркалом с царственным видом, закинула ногу на ногу и застыла. Вторая - прислужница, увидела клиентку, засуетилась, поднесла ей чашку с водой для омовения изрядно запыленного от долгой дороги лица, стакан прохладительного с трубочкой, полотенце и тяжелую зеленую книгу.
- Благодарю вас, - сказала клиентка.
Раскрыв книгу, она стала рассматривать рисунки, выбирать прическу, которая угодна ей сегодня. Время от времени она подносила к тонким губам стакан с апельсиновой водою и делала маленькие глотки.
- Где мастер? - осведомилась она у прислужницы.
- Сейчас будет, извольте подождать. Не хотите ли воздушного пирожного с малиной?..
- Хочу, пожалуйста, несите... Могли бы и не спрашивать! - отвечала клиентка надменно.
Прислужница, топоча босыми ногами, умчалась по коридору в глубины дома.
В это время появилась мастерица, рассеянно пощелкивая ножницами.
- О, здравствуйте, рада вас приветствовать, как добрались?
- Благодарю, неплохо. Меня подвез некий рыцарь... Жарко сегодня.
- Очень даже. А как вам наш новый павильон? - и мастерица взмахнула рукой. - Совсем недавно мы закончили его украшать. Если вы пройдете немного по коридору, то увидете пруд с рыбами.
- Пруд в помещении! Неплохо. Я посмотрю и, может, сделаю также у себя.
- Как вам будет угодно. Что-нибудь уже выбрали?
Клиентка пролистала еще несколько страниц, на каждой из которых были изображены роскошно убранные женские головы - они сладко и томно улыбались, чуть отвернувшись, их открытые плечи сияли, на полных шеях лежали колье, цепочки с медальонами, их платья украшали кружева и броши, а прически поражали своей сложностью и затейливостью. Высоко поднятые, завитые, перевитые гирляндами цветов; о, это были порой весьма тяжеловесные, внушающие ужас и восхищение конструкции, где локоны оплетали тонко и хитро сделанные хрустальные корабли, укрепленные прямо над головами женщин, или крошечных птичек, выглядывающх то там, то здесь.
- Я решилась, - сказала клиентка, указав на даму с кораблем в волосах. Ее голова напоминала торт с облаками крема, праздничная, белая, можно было даже представить, какой от нее исходит аромат. - Вот эту!
- Изящнейший выбор! - воскликнула мастерица. Потом подумала, оценивающе оглядела сидящую перед зеркалом даму, два раза щелкнула ножницами и возвела ее в новый ранг: - Ваше высочество!
- Спасибо, - милостиво ответила дама.
- Так я приступаю!
Тут в комнату вбежала прислужница и с неуклюжим реверансом поставила на трюмо, рядом с двумя расческами, пучком шпилек и растянутой резинкой, тарелочку, где лежал кусочек хлеба, намазанный маслом, посыпанный сахаром и украшенный несколькими малининами.
- Ваше пирожное, - сказала прислужница.
- Подождите, - велела дама нетерпеливой мастерице и надкусила пирожное: сахар захрустел на ее зубах. Дама зажмурилась от удовольствия: - Божественно. Как нежно!..
- Ради красоты могли бы и потерпеть, - заметила мастерица.
- М-м... Молчать, - отозвалась дама с набитым ртом. - А то сниму голову. Приступайте теперь...
Тут мастерица хмыкнула, схватила ножницы в левую руку, расческу в правую, вставила в рот две шпильки и принялась кружить вокруг жующей дамы, совершая загадочные пассы руками над ее головою, но не прикасаясь к волосам.
- Ай! - сказала дама. - Не тяните так!
- Терпите, - велела колдовавшая мастерица. - Ничего не поделаешь...
- Голову сниму!
- Ничего не поделаешь...
Прислужница в это время развалилась на диване за спинами двух других, смело показывала даме язык в зеркале и забавлялась тем, что болтала высоко поднятыми ногами.
- Скажите этой обезьяне, чтоб немедленно ушла! За что вы ее держите? Я таких гоню в шею, - сказала дама.
- Марин! Принеси ее высочеству чаю.
- Не чаю, а соку... И малины еще! Пошла!
- Не хочу. Мне надоело! Не хочу больше быть прислужницей!
- Марин! Ну давай, потом ты будешь дамой...
- У-у! Сама обезьяна, - сказала прислужница даме и, проходя мимо, ущипнула ее за руку.
- Ай! Дура!
- Ваше высочество! Ну кто так ругается?
- Я! Я же высочество!
- Не вертитесь, сейчас буду устанавливать корабль!..
Дама, прищурив глаза, внимательно следила, как мастерица водит руками над ее головой.
- Зажмурьте глаза! Сейчас, сбрызну водой... Ра-аз... Два-а-а... и - вот! Готово! Смотрите! Встал, как миленький!
Дама открывает глаза и ахаает. Появляется прислужница, чей рот вымазан малиной и чьи маленькие, смородиновые глаза оценивающе смотрят на даму.
- Божественно! - говорит дама. - Восхитительно! Это... я!
- По-королевски, - щелкает языком прислужница, доедая последнюю малину.
- Высочества! - слышится голос снаружи. - Подите, нарвите мне мяты!..
- Кто первый до сада! - тут же кричит мастерица, бросает свои приборы и уносится по коридору.
Вслед за ней несется прислужница, обернувшись и через плечо крича королеве:
- Ваше высочество, осторожнее, прическу испортите! И юбки, подберите юбки!
Ее высочество сначала говорит: - Пусть в саду копаются слуги! - вновь садится за трюмо и отпивает из стакана, но потом чихает, подтягивает заплатанные штаны и уносится вслед за всеми.
Она бежит по двору, не потрудившись надеть обувь, и ее грязные соломенные волосы, к которым давно не прикасались расческой, цепляются за воротца сада, из-за чего ее высочество шипит, как разозленная кошка, и последняя прибегает на лужайку, где растет мята.