как они чувствуют воздух?
мы сидим с ними ночью на балконе, я жгу палочку ванили, и черчу ее тлеющим огоньком восьмерки.
- это лассо, посмотрите, - говорю я женщине, которой нет рядом со мной. - это ковбойское лассо, а под его седлом ходит конь... конь-огонь. и гнездо волос, гнездо ведьминских волос на березе - вот-вот свалится, только ветру стоит вспыхнуть... ветру вспыхнуть в пустыне, и не спасешься от него, огненного...
улыбается. королева, которая ждет рыбалки, а в пять пьет чай. скучает, что еще делать королеве - только скучать...
однажды утром раздается стук, а она еще не одета; подхватывает платье и прячется за алую ширму, расписанную оранжевыми журавлями и рыжими веерами с иероглифами;
- королева? ваше высочество?! мятеж!
тут уж не до юбок, не до крючочков корсетных, не до туфель шнурованных, не до чулков атласных:
выбегает из-за ширмы простоволосая, бледная, испуганная.
А вошедший хватает ее за белые руки - не от бессолницы белые, не от переедания пухлые; целует безымянный пальчик и прыгает с нею в окно.
- господи помоги, боже, кто-нибудь, - думает королева с радостью и теряет сознание, уронив голову ему на плечо, мягкое такое, не по-мужски мягкое у него плечо
- не плечо у него, подушка, ширма в углу тлеет восточным пламенем, платье шуршит шифонное, шелковое, шафранное платье, и руки не белы, не полны; просто руки - застегивают туфельки, зашнуровывают корсет, закалывают волосы шпильками и по коленях бегают:
- ну, хоть ты, - говорит королева воробушку на окошке, и тут раздается стук в дверь;
спохватывается, за ширмой скрывается, а после час покорно стоит перед зеркалом, пока служанки перешнуровывают платье, заплетают и укладывают волосы, наносят макияж, и читают ей утреннюю газету.
- почему такая тонкая? - недовольно спрашивает королева.
- давно уже ничего не случается, - спокойно отвечает служанка, пряча за пазухой вдесятеро больше листов - и о засухе, и о скачках, и об убийстве на канале, и о корабельном крушении, а королева слушает об урожае картофеля и бледнеет, ей все душно, ей все приторно;
- доброе утро! - говорит
- Ваше величество! - кричат служанки, отступая к стене. - Ваше Величество!
- А-а-аг, - стонет королева и ползет к ним, выпростав руку из-под себя, и тянется, и мычит, побелев лицом. - Но-о-о... Ма-а-а...
- Газету, вот газета, вот она, ваше ве... - лепечет служанка, делает шаг, наступает на королевское платье и тонет в нем, как в нефтяном пятне, по колено - как обрезана, и в носу пузырится шифон шафранных цветов.
- А-а... О... - стонет королева, обхватывает пальцами в кольцах лодыжку следующей девушки, и снова та тонет, не успев и слова вымолвить, ни крикнуть, ни вывернуться.
- А-но-э... - стонет королева и бьется лбом об пол, царапая стены, всползает на трон, шатается, раскачивается, падает - и сама тонет в своем платье, как кукла - взмахнув картинно руками; ныряет головой вперед и втекает сама в себя; и ширма пламенеет в углу; и воробушек сидит на окошке; и пятно на полу высыхает:
- А-а-а... - стонет королева где-то далеко. - Й-аа.. - стонет королева. - Д-а-а... - стонет королева: где-то под полом.