никаких способностей к анализу. к литературе. и чего только в лит подалась. учила бы свою химию, сидела бы тихо, а потом пошла бы лечить зубы. смотреть в беззащитных людей на кресле и скрывать лицо за белыми масками. они бы волновались, а я бы говорила: "ну, здравствуйте" и умиротворенно бы звенела инструментами.
но вот ноябрь, влажно-яблочные круглые щеки, прекрасный профессор, то Зигфрид, понимаете, убит, то кони разбрелись, но это трагедия, здесь все свои, бояться нечего, происходит то, что должно; только я заснула в жарком читальном зале, дочитав про то, как разбрелись кони, как обросли они травой, как обросли они корой, и как на лестницах происходят столкновения, и как затягиваются новой кожей с трудом просверленные отверстия, и как кудрявится язык.
герои из моего учебника постоянно засиживаются друг у друга допоздна,
а потом шагают по Парижу,
и париж он как будто сумрачная запыленная гулкая комната куда свет проникает сверху, тихий, голубовато-лиловый, молочный, тяжкий.
хороший учебник, только дурные иллюстрации; но какая разница.
еще я хотела написать про ребенка с прозрачной кожей и гнилыми зубами, который все вертелся и которого била мать, но какой в этом толк.
и про увечную, горбатую улицу, где жили люди, велосипеды и собаки.
и про то, как бы рисовала людей в пальто и шляпах в этих учебниках; вот герой - таскает всюду футляр из-под виолончели и скромно представляется: Меня зовут Жерар. Я музыкант. Я опоздал. Я гулял под дождем на площади. На меня напали собаки, так как я нес курицу. Каждый вторник я хожу на вокзал. Из Лилля ко мне приезжает жена. Она вкусно готовит курицу.
И сидит на полях, в углах, и другие герои спрашивают: Тот человек с чемоданом, кто он?
И отвечают: Он человек с чемоданом. У него есть жена, но они почти незнакомы. Его зовут Жерар.
А тебя все равно заставляют отвечать: Приятно познакомиться.
Хотя я бы не стала доверять человеку, который вечно таскает с собой футляр; сначала нужно узнать, что у него там.
Так, в работе осталось написать про Кримхильду, про жену Сида и про несчастную Альду Роланда.
несчастная, несчастная, несчастная Альда.
В трагедии все свои. Все происходит, как должно.