/in aqua scribere/
длинные, густые, сырые дни; я чувствую себя иностранкой, праздной, одинокой; со вчерашнего дня даже зрачки пахнут яблоком и стали еще зеленее, когда перестала плакать - и нет, я была не единственная, кто плакал восьмого марта ночью в метро.
потом впервые появляются тени - слабые, четкие, нездешние; мир меняется для одинокого человека; "спасибо, миленький, спасибо, мой хороший", сказали две угрюмые, располневшие, сонные, всего навидавшиеся женщины, когда прямо перед закрытием е.н. дал им по мандаринке; а когда наступила полночь официантка в "гинотаки" подошла поздравить нас; тихая ночь, молочные отблески на воде, желание уехать сейчас же, немедленно, несомненно; белое вино и то, о чем никогда никому не расскажешь.
у нас с "миром искусства" неделя иоселиани; я не знаю никого более доброго, нежного и безжалостного, чем он.
потом впервые появляются тени - слабые, четкие, нездешние; мир меняется для одинокого человека; "спасибо, миленький, спасибо, мой хороший", сказали две угрюмые, располневшие, сонные, всего навидавшиеся женщины, когда прямо перед закрытием е.н. дал им по мандаринке; а когда наступила полночь официантка в "гинотаки" подошла поздравить нас; тихая ночь, молочные отблески на воде, желание уехать сейчас же, немедленно, несомненно; белое вино и то, о чем никогда никому не расскажешь.
у нас с "миром искусства" неделя иоселиани; я не знаю никого более доброго, нежного и безжалостного, чем он.
Я слышала о нём так много хорошего, так давно уже хочу за него взяться, но не знаю, с чего начать.