/in aqua scribere/
В моей жизни бывали периоды настолько мучительные, что смерть мне казалась избавлением. Я привык не бояться ее и смотреть ей в лицо.
...Если бы мне не было жалко покинуть тех, кого я люблю и кто может еще в какой-то мере надеяться на мою помощь, я с любопытством ждал бы, когда и меня накроет та тень, которую отбрасывает приближающаяся смерть. Но мне не хотелось бы дожидаться этого "удара милосердия", который наконец наносит смерть, сперва долго поизмывавшись над нами. Я предпочел бы сказать "прощайте" своим близким, и пусть меня заменят мои веселые произведения...
... О смерти можно еще многое сказать, но меня изумляет, что столько людей вечно о ней думают - ведь мы постоянно носим ее в себе, так что пора бы с ней смириться. Чего, спрашивается, бояться ту, с кем мы живем и кто составляет неразрывную часть нашей сущности? Вот так-то. Но для нас привычно воспринимать ее как некую страшную сказку, судить о ней со стороны. Куда разумней было бы признать, что, родившись на свет, мы обручились с ней, и приспособиться к ее нраву, как бы коварен он ни был. Ведь она умеет заставить забыть о ней и поверить, будто она не живет в нашем доме. Каждый таит в себе свою смерть...
Она - в нашей юности. В нашей зрелости. В каждой нашей любви...
...Ее торжество наступает, когда нам приходит конец. И она может спокойно уйти, заперев нас на ключ.
Жан Кокто.
...Если бы мне не было жалко покинуть тех, кого я люблю и кто может еще в какой-то мере надеяться на мою помощь, я с любопытством ждал бы, когда и меня накроет та тень, которую отбрасывает приближающаяся смерть. Но мне не хотелось бы дожидаться этого "удара милосердия", который наконец наносит смерть, сперва долго поизмывавшись над нами. Я предпочел бы сказать "прощайте" своим близким, и пусть меня заменят мои веселые произведения...
... О смерти можно еще многое сказать, но меня изумляет, что столько людей вечно о ней думают - ведь мы постоянно носим ее в себе, так что пора бы с ней смириться. Чего, спрашивается, бояться ту, с кем мы живем и кто составляет неразрывную часть нашей сущности? Вот так-то. Но для нас привычно воспринимать ее как некую страшную сказку, судить о ней со стороны. Куда разумней было бы признать, что, родившись на свет, мы обручились с ней, и приспособиться к ее нраву, как бы коварен он ни был. Ведь она умеет заставить забыть о ней и поверить, будто она не живет в нашем доме. Каждый таит в себе свою смерть...
Она - в нашей юности. В нашей зрелости. В каждой нашей любви...
...Ее торжество наступает, когда нам приходит конец. И она может спокойно уйти, заперев нас на ключ.
Жан Кокто.