/in aqua scribere/
ерь, как и бемоль, похож на каплю.
мне недавно снилось, как мы слушали Баха на семинаре по текущей литературе, а еще я мечтаю услышать вживую орган.
и этим вечером, я чувствую, мне очень нужен хвост.
мама вбегает в комнату.
- папа сказал мне, что ты много прогуливаешь! - говорит, потрясая телефоном. - ты ему призналась!
Я ем, читаю, в сети ползаю, ничего не помню ни о каком признании.
- Да! - возмущенно тяну я, забыв от неожиданности соврать. - Да, конечно! Ужасно много прогуливаю!
Мама облегченно вдздыхает, не верит, уходит.
меня в деканат за прогулы зовут.
боюсь растерять свои чувства.
по-моему, они сыплются из меня, как высохшие иголки.
мне нечему их доверить, и они сглаживаюся под следующими наслоениями.
после того как я подралась с зубной щеткой, мне больно шевелить губами. и, следовательно, есть, говорить, хихикать и прочее. будто все изнутри заморожено анестезией. вроде давно должно пройти, но не проходит.
скоро начну тревожиться.
что еще?
ну, например, то, что я сегодня в обед бродила вокруг театра, облизываясь и считая деньги, и в итоге отдала все, что можно, за билет на воскресенье.
***
Герцогиня: (наталкиваясь на присевшую Абигайль, с отвращением) о, какое милое дитя. имя? твое имя, ну?
Абигайль: (испуганно) А ...
Герцогиня: ага. так.
Абигайль: а... а... а, бэ...
Герцогиня: (удивленно) м! а-бэ, да. правильно, а-бэ, цэ, да...
Абигайль: а... а... а... Абигайль!
Герцогиня: (помрачнев, вспомнив) ах. ну да.
***
снова в расчетах.
и еще немножко.
так вот, на сцене - эти трое, Королева, Мэшем и Абигайль, я смотрю, от дыма на сцене болят глаза и вдруг я понимаю.
там между кулисами пространство очень маленькое оставлено, они нарочно сведены, а троица - на авансцене, а между бордовыми драпировками - темнота, темный проем и в нем клубится дым, и я смотрю на него, потому что люди неинтересны, а королева лежит без движения, и я смотрю на него и вдруг понимаю, что это лица. Лица мужские, грубые, искаженные, меняющиеся, врастающие, израстающие друг из друга, одно за другим, с узкими глазами или огромными провалами вместо глаз, с раскрытыми или плотно сжатыми ртами, нереально реальные, честно - и чудовищные, уродливые, лаконичные, маски из дыма, живые лица, ни с чем не спутаешь, и страшно очень - одной половине меня, вторая заворожена, не шевельнется, спокойна, все правильно, этим вечером все правильно.
разговор с незнакомой женщиной до и во время антракта.
герцогиня, которая оставалсь герцогиней до последнего вспыхнувшего огня, до последнего соприкосновения кулис.
лошади на улице.
***
наконец-то, пятница.
мне недавно снилось, как мы слушали Баха на семинаре по текущей литературе, а еще я мечтаю услышать вживую орган.
и этим вечером, я чувствую, мне очень нужен хвост.
мама вбегает в комнату.
- папа сказал мне, что ты много прогуливаешь! - говорит, потрясая телефоном. - ты ему призналась!
Я ем, читаю, в сети ползаю, ничего не помню ни о каком признании.
- Да! - возмущенно тяну я, забыв от неожиданности соврать. - Да, конечно! Ужасно много прогуливаю!
Мама облегченно вдздыхает, не верит, уходит.
меня в деканат за прогулы зовут.
боюсь растерять свои чувства.
по-моему, они сыплются из меня, как высохшие иголки.
мне нечему их доверить, и они сглаживаюся под следующими наслоениями.
после того как я подралась с зубной щеткой, мне больно шевелить губами. и, следовательно, есть, говорить, хихикать и прочее. будто все изнутри заморожено анестезией. вроде давно должно пройти, но не проходит.
скоро начну тревожиться.
что еще?
ну, например, то, что я сегодня в обед бродила вокруг театра, облизываясь и считая деньги, и в итоге отдала все, что можно, за билет на воскресенье.
***
Герцогиня: (наталкиваясь на присевшую Абигайль, с отвращением) о, какое милое дитя. имя? твое имя, ну?
Абигайль: (испуганно) А ...
Герцогиня: ага. так.
Абигайль: а... а... а, бэ...
Герцогиня: (удивленно) м! а-бэ, да. правильно, а-бэ, цэ, да...
Абигайль: а... а... а... Абигайль!
Герцогиня: (помрачнев, вспомнив) ах. ну да.
***
снова в расчетах.
и еще немножко.
так вот, на сцене - эти трое, Королева, Мэшем и Абигайль, я смотрю, от дыма на сцене болят глаза и вдруг я понимаю.
там между кулисами пространство очень маленькое оставлено, они нарочно сведены, а троица - на авансцене, а между бордовыми драпировками - темнота, темный проем и в нем клубится дым, и я смотрю на него, потому что люди неинтересны, а королева лежит без движения, и я смотрю на него и вдруг понимаю, что это лица. Лица мужские, грубые, искаженные, меняющиеся, врастающие, израстающие друг из друга, одно за другим, с узкими глазами или огромными провалами вместо глаз, с раскрытыми или плотно сжатыми ртами, нереально реальные, честно - и чудовищные, уродливые, лаконичные, маски из дыма, живые лица, ни с чем не спутаешь, и страшно очень - одной половине меня, вторая заворожена, не шевельнется, спокойна, все правильно, этим вечером все правильно.
разговор с незнакомой женщиной до и во время антракта.
герцогиня, которая оставалсь герцогиней до последнего вспыхнувшего огня, до последнего соприкосновения кулис.
лошади на улице.
***
наконец-то, пятница.