/in aqua scribere/
Я проспала не специально. Я приготовила себе завтрак и ходила от стенки к стенке, пока заваривался чай, а потом заглянула в комнату на минутку, за книжкой. Проснулась я через два часа, поперек кровати, с книгой вместо подушки. Мне снилось, как я брожу по пустому театру и на меня падают кулисы. Кулисы весят тонны, я спотыкаюсь о придавливающие их кирпичи, как однажды случилось наяву, и задыхаюсь в алой, пыльной материи.
А в Гришко, мне говорили, такие шляпы! Такие джазовые ботинки, такие туфли для степа, что просто ах.
Спешить в Лит было бесполезно. Я выпила чаю и полистала Кортасара.
Час спустя я, расстроенная, удивленная, сидела над горой пуант и слушала, как суетятся вокруг консультанты. Рядом сидела балерина ростом под два метра и с сорок первым размером ноги. Она кусала толстые фиолетовые губы и смотрелась в зеркало. Я натягивала очередной и откладывала со вздохом, чувствуя себя невероятно маленькой. Ну, вот, так я покупала пуанты, нашла, наконец, нужны, надела, встала - и пошла *)))
Больно было безостановочно. Мы поехали на стадион, пробежали круг для проф. Тычинина, следом еще один, и пошли фотографироваться на дорожках, и я, наверное, ходила смешно, потом вставала и падала, вставала и снова падала; а никаких шляп в Гришко нет, меня обманули.
Да, да, едва розовый атлас, ленты и сдавленные пальцы. Был звонок из главного корпуса, тощий, сладкого, червячного вида сосед, безуспешно пытающийся закурить, я отодвигаюсь, но его книжка сражает меня наповал. Это утро.
Вес собирается на кончиках пальцев, так прекрасно.
А в Гришко, мне говорили, такие шляпы! Такие джазовые ботинки, такие туфли для степа, что просто ах.
Спешить в Лит было бесполезно. Я выпила чаю и полистала Кортасара.
Час спустя я, расстроенная, удивленная, сидела над горой пуант и слушала, как суетятся вокруг консультанты. Рядом сидела балерина ростом под два метра и с сорок первым размером ноги. Она кусала толстые фиолетовые губы и смотрелась в зеркало. Я натягивала очередной и откладывала со вздохом, чувствуя себя невероятно маленькой. Ну, вот, так я покупала пуанты, нашла, наконец, нужны, надела, встала - и пошла *)))
Больно было безостановочно. Мы поехали на стадион, пробежали круг для проф. Тычинина, следом еще один, и пошли фотографироваться на дорожках, и я, наверное, ходила смешно, потом вставала и падала, вставала и снова падала; а никаких шляп в Гришко нет, меня обманули.
Да, да, едва розовый атлас, ленты и сдавленные пальцы. Был звонок из главного корпуса, тощий, сладкого, червячного вида сосед, безуспешно пытающийся закурить, я отодвигаюсь, но его книжка сражает меня наповал. Это утро.
Вес собирается на кончиках пальцев, так прекрасно.