/in aqua scribere/
Ну, кто, кто придумал, что мне нужно учить все эти закорючки для транскрипций, я совершенно не могу, и пятнадцать минут смеюсь в рукав над одним словом. Конструкции элементарны, очки алы, заменители настоящего. Ковры замедляют ноги, поглощают шаги. На английском мы читаем сказки, я ем яблоко, кто придумал это, хочется сменить кольца на перья и не просыпаться ночью, яблоки и белое.

Сейчас. А раков вот есть нельзя. Не кушайте раков. Учите фонетику.

Как мне грустно, товарищи!

Горло ощетинилось, больно глотать, времени нет, все пишут контрольную.

Я пишу так: затранскрибирую словечко (искусство), посижу минут пять, попечалюсь, в окно погляжу. До тошноты не хочется шевелиться. Хочется улыбаться.

Потом следующее (сфинкс) и снова сижу над тетрадкой, болтаю ногами, рисую треугольники и на всякий случай вспоминаю разные мелочи, вроде растрепанного цветка прямо в руки и поползших из него черных мошек. Вроде красноты глаз и длиннопалых рук на спине, вздернутого носа и слабых узких кулаков. Все люди. Следующее слово - большевистский.

я люблю искусство

сфинкс, задай мне загадку

отвернемся от большевистского

и следующее слово я не стала писать, просто вышла и уткнулась в коридорную стену

Учите фонетику.



***

Дальше мы с Маре отправились в пустую аудиторию, выломали там часть пространства, и фотографии я выложу дальше, но мы там были, потом - в запретную техническую зону, потом пошли купить шоколада, и снова хотелось не уходить.

Лит живой. Там вороны и листья.

я шла домой под Бетховена и повисший дождь.

не знаю

.