/in aqua scribere/
мне снилось землятрясение
скулы кораллового цвета
побелели
мы схватили мешки,
выбежали на улицу
никто не кричал.
медленно рушились здания.
вертолет летел в небе
к нам на помощь
а небо тряслось.
вертолет зацепился за провода, за вершину горы, за пролетавшую птицу и его лопасти измолотили, изрезали воздух.
так много смерти.
неботрясения.
***
чувствую себя дурой. ничего не довожу до конца.
- Кто вы такой?
- Я учитель.
Он сидит на перилах ее балкона и держит в руках птичий клюв из бумаги. Женщина просит у него клюв, получает его, надевает себе на голову и начинает чувствовать себя принцессой. Клюв медленно сжимается на ее голове, и она превращается в лягушку, которую заглатывает цапля.
В лапах у нее стрела, и она пытается поразить цаплю стрелой.
и ужасно, ужасно надоели все эти лягушки, и все больше и больнее от огромного количества незнакомцев, это стремление все охватить, ко всем прикоснуться.
во рту мундштучный привкус.
***
потом, на следующую ночь я снова немножко спала.
снились мне учебники по французскому за пять тысяч рублей.
Книжный, ранней или поздней, но тусклой, голой осенью, где мы были втроем. Я, Mare и М. Так странно. Мы фотографировали голубых медуз в этом книжном. М. вел себя странно, по-юношески, так, как невозможно в реальности, я падала и много смеялась, он записал нам немного музыки, от которой мы с Mare умерли в городе у моря, на который надвигался огромный, желтый змей без начала и конца, только со множеством коротких, шевелящихся лап. Он был похож на длинный кусок теста, он возвышался над водой и умирать мы не боялись.
Город тоже был желтый, песчаный, вытянутый вдоль побережья, небольшой и горячий.
Море - ослепительно, глубоко, освежающе-синее.
***
Дети кидают камни.
часы на фотографии показывают без восемнадцати десять. между домов, если прищуриться, видно сероватый пляж, освещенный желтыми фонарями.
скулы кораллового цвета
побелели
мы схватили мешки,
выбежали на улицу
никто не кричал.
медленно рушились здания.
вертолет летел в небе
к нам на помощь
а небо тряслось.
вертолет зацепился за провода, за вершину горы, за пролетавшую птицу и его лопасти измолотили, изрезали воздух.
так много смерти.
неботрясения.
***
чувствую себя дурой. ничего не довожу до конца.
- Кто вы такой?
- Я учитель.
Он сидит на перилах ее балкона и держит в руках птичий клюв из бумаги. Женщина просит у него клюв, получает его, надевает себе на голову и начинает чувствовать себя принцессой. Клюв медленно сжимается на ее голове, и она превращается в лягушку, которую заглатывает цапля.
В лапах у нее стрела, и она пытается поразить цаплю стрелой.
и ужасно, ужасно надоели все эти лягушки, и все больше и больнее от огромного количества незнакомцев, это стремление все охватить, ко всем прикоснуться.
во рту мундштучный привкус.
***
потом, на следующую ночь я снова немножко спала.
снились мне учебники по французскому за пять тысяч рублей.
Книжный, ранней или поздней, но тусклой, голой осенью, где мы были втроем. Я, Mare и М. Так странно. Мы фотографировали голубых медуз в этом книжном. М. вел себя странно, по-юношески, так, как невозможно в реальности, я падала и много смеялась, он записал нам немного музыки, от которой мы с Mare умерли в городе у моря, на который надвигался огромный, желтый змей без начала и конца, только со множеством коротких, шевелящихся лап. Он был похож на длинный кусок теста, он возвышался над водой и умирать мы не боялись.
Город тоже был желтый, песчаный, вытянутый вдоль побережья, небольшой и горячий.
Море - ослепительно, глубоко, освежающе-синее.
***
Дети кидают камни.
часы на фотографии показывают без восемнадцати десять. между домов, если прищуриться, видно сероватый пляж, освещенный желтыми фонарями.